— Конечно, могу.
— И вы, я думаю, будете таким же хорошим священником, каким были до того, как стало известно, что вы — Дерини?
Он помолчал.
— Да.
Риченда печально улыбнулась и опустилась на колени.
— Так примите мою исповедь, отец мой. Моя душа просит этого, я умоляю вас выполнить ваш долг священника. Вы слишком долго уклонялись от своих обязанностей.
— Но…
— Вы восстановлены в своем сане, так решили высшие служители церкви. Почему же вы противитесь? Разве не в этом смысл вашей жизни?
Дункан светло улыбнулся и склонил голову, а Риченда перекрестилась и сложила руки в молитвенном жесте. Внезапно он отчетливо понял, что делает то, что должен делать, и никогда уже в этом не усомнится. Со спокойной уверенностью он прислушался к шепоту Риченды, начавшей свою исповедь.
Морган поднял голову и вздохнул, дав стражникам знак отпустить Дерри. Юноша сейчас спокойно лежал перед ним, глаза были закрыты, он действительно спал, спал естественным сном. Когда солдаты отошли, Морган снова присел на корточки, держа в ладони маленькое черное кольцо. И он, и Келсон, и Арилан — все трое старались не смотреть на правую руку Дерри, на его холодный, побелевший средний палец, с которого сняли это кольцо. Чары были разрушены, но лишь они трое знали, какой ценой досталась эта победа. Морган широко и с удовольствием зевнул. Он устало посмотрел на своих собратьев: дело было сделано.
— Теперь с ним все в порядке. Дерри снова свободен.
Келсон взглянул на кольцо, лежащее на ладони Моргана, и вздрогнул.
— Но через что он прошел! Вы защитили меня от большей части этого, но и то, что я видел… Боже, как ему теперь жить?
— Он и не будет жить с этим. — Морган покачал головой. — Я взял на себя смелость и очистил его разум от всего случившегося в Эсгаир Ду. Кое-что останется в его памяти навсегда, но худшее он забудет. Спустя несколько недель все это станет лишь смутным воспоминанием. И он еще будет недоволен, что пропустит волнения завтрашнего дня. Хорошо бы ему поспать несколько дней.
— Свои волнения я бы ему уступил, — сквозь зубы прошептал Келсон.
Морган, хмыкнув, встал на ноги.
— Ничего, это я так, — усмехнулся Келсон. — Не пора ли нам всем отдохнуть? Миледи?
Он подал руку Риченде, окончившей уже свою исповедь, и леди почтительно поклонилась.
— Миледи, я искренне сочувствую вам. Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы завтра увидели своего сына.
— Благодарю вас, государь.
— Идемте же, друзья мои, — мягко сказал Арилан. — Скоро рассвет.
Глава XXVI
«Се тот, кто сидит над кругом земным»[45]
День был холодный не по сезону. В утренние часы на траве лежали тяжелые капли росы, тяжелым был и влажный воздух. Восходящее солнце окрасило небо на востоке, за высокими горными вершинами Кардосы, в малиновый и золотой цвета, но серые низкие тучи затягивали горизонт. В лагере Келсона солдаты смотрели на грозовое небо и опасливо крестились — такой странный рассвет не сулит ничего доброго. В ясный солнечный день легче встречать любые невзгоды.
Келсон хмурился, надевая поверх туники золотую цепь.
— Это смешно, Аларик. Вы говорите, что мы не должны брать никакого оружия. Но ведь когда я боролся с Кариссой, такого условия не было.
Арилан покачал головой и слегка улыбнулся, глядя на Моргана и Дункана. Они были сейчас одни в палатке, чтобы без посторонних подготовиться к предстоящему поединку. Кардиель уже отслужил для них мессу в присутствии Нигеля, Варина и нескольких особо приближенных советников короля.
Но сейчас они остались одни, это было им необходимо, и каждый понимал, что другого случая не представится. Вздохнув, Арилан поправил завязки на епископском плаще и, подойдя к Келсону, положил ему руку на плечо.
— Я понимаю, для вас все это странно, Келсон. Но вспомните — вы тогда не находились под покровительством и наблюдением Совета. Кроме того, для групповых поединков правила строже — здесь больше возможностей для какого-нибудь вероломства.
— Да уж без вероломства не обойдется, — вздохнул Морган, накидывая на плечи черный плащ. — После того, что Венцит сделал с Дерри, я не удивлюсь ничему.
— Зло будет наказано, — твердо сказал Арилан. — Пойдемте, эскорт ждет нас.
Нигель и генералы ждали всех четверых возле королевского шатра. Келсон вышел из палатки последним, и при его появлении все опустились на колени и склонили в поклоне головы. Келсон был тронут. Сняв красную кожаную перчатку, он поприветствовал приближенных взмахом руки и, кратко кивнув, дал им знак встать.
— Благодарю вас, милорды, — учтиво сказал он. — Я не знаю, увижу ли я вас вновь. Если мы победим, угрозы с востока больше не будет. Могущество Венцита будет сокрушено навеки. Если мы потерпим поражение… — Он сурово сжал губы. — Если мы проиграем, вас поведут за собой другие, и им придется нелегко. Мы согласились на этот поединок потому, что настоящая битва обескровит обе армии; ни Венцит, ни я не хотим править мертвым королевством, потерявшим лучших своих сынов — цвет рыцарства. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы победить, а больше не могу обещать вам ничего. Молитесь за нас!
Закончив говорить, он опустил глаза, но Морган наклонился и прошептал ему что-то на ухо. Келсон, выслушав, кивнул.
— Я забыл о последнем своем долге, милорды. Прежде чем уйти, я должен назвать своего преемника. Знайте, что мой дядя, принц Нигель, наследует трон Гвиннеда, если мы не вернемся. Затем трон перейдет к его сыновьям и далее к их детям. Если мы… — Он помолчал и продолжил: — Если я не вернусь, служите ему так же верно и чтите так же, как меня и моего отца. Он будет славным королем.
Наступила тишина. Нигель подошел к Келсону и упал перед ним на колени.
— Ты наш король, Келсон. Так было, так будет. Храни Господь короля Келсона!
— Храни Господь короля Келсона! — отозвались воины.
Келсон посмотрел на своего дядю, на преданные лица собравшихся и, кивнув, вскочил в седло. Черный конь зафыркал, заиграл, нетерпеливо перебирая ногами, когда Келсон тронул красные кожаные поводья.
Нигель медленно повел их через лагерь, к границе боевого расположения армии, где ждала наготове группа всадников. Здесь был молодой принц Конал с королевским гвиннедским штандартам, Гамильтон из Корвина, епископ Вольфрам, генерал Глодрут и еще дюжина человек. Здесь же рядом с Кардиелем стояла со склоненной головой леди Риченда, закутанная в голубой плащ. Она не взглянула ни на Моргана, ни на короля, проехавших мимо, посмотрела только на Дункана. Морган почему-то знал, что она здесь будет. Он заставил себя не думать о ней и полностью предался мыслям о поединке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
